Эта статья опубликована (Four Centuries and Three Decades of Russian Thinking) в декабрьском номере журнала дипломатической службы США за 2016 год, посвященном 25-летию распада СССР. Журнал является основным изданием Американской ассоциации дипломатической службы — отраслевого объединения и профсоюза американских дипломатических работников. Журнал печатается тиражом 18 тыс. экземпляров и распространяется среди дипломатов, зарубежных посольств и основных служб Конгресса США.

Джастин Лиффландер

Все фотографии предоставлены Артуром Бондарем

Джастин Лиффландер живет в России уже почти тридцать лет. Работал в качестве подрядчика в Посольстве США в Москве и на инспекционном объекте по договору об РСМД в Воткинске, а затем двадцать лет трудился в отделе продаж компании «Хьюлетт-Паккард» и четыре года — на посту редактора в ежедневной газете «Москоу таймс». Женат на русской, в 2000 году получил российское гражданство. Автор книги «Как не стать шпионом. О ракетах, любви и коте Кузе, заслуживающем доверия» (2015, издательство «Весь мир»).

Сперва я подумал, что юный фарцовщик Саша, который в тот далекий день в 1986 году торговал на станции метро «Октябрьская», носит какие-то особые рентгеновские очки. Купив у парня ушанку, я заслужил право поболтать с ним на своем ломаном русском. Саша разглядывал прохожих в поисках потенциальных клиентов, а я всё не мог сообразить, как он вычленяет из них иностранцев.

— Смотри внимательно, — пояснил Саша. — Черты лица, обувь, наручные часы, очки…

Постепенно я стал понимать, как он выбирает тех, кому можно предложить значки или обмен валюты.

Сейчас, тридцать лет спустя, мой фарцовщик, наверное, давно стал олигархом. Ни он, ни его соотечественники уже не думают, что они «в шоколаде», потому что строят советский рай, пока Запад загнивает на помойке цивилизации.

Живя и работая в России и течение трех последних десятилетий, я познакомился с представителями самых разных социальных слоев — от министров до гастарбайтеров. С их помощью я собрал и обобщил наблюдения, позволяющие проследить, как менялся русский менталитет с момента заката советской эпохи.

Эволюция Homo Rusicus

Мой друг Михалыч — предприниматель средних лет, в молодости переехавший в Москву из Киева. Он считает, что на менталитет человека влияет как жизненный опыт, так и наследственность.

— Взять хотя бы последние четыреста лет. Династия Романовых начала царствовать в 1613 году и продержалась на троне три столетия, — рассказывает Михалыч. — Коммунисты были у власти семьдесят четыре года, и освободились от них мы только двадцать пять лет назад. Неудивительно, что 75 процентов населения предпочитают авторитарную форму правления, 24 процента рассуждают как коммунисты — либо крадут, либо презирают частную собственность и личный успех, — и только 1 процент населения можно назвать «неорусскими» — они придерживаются взвешенной точки зрения на внешний мир и хотят жить и работать в прогрессивном обществе.

Еще один мой друг, Юрьич, живет и работает в Москве с тех пор, как в конце 1980-х окончил институт. Он говорит о том же, но другими словами, отмечая, как много времени требуется обществу на то, чтобы освободиться от рабского мировоззрения. Официально крепостное право в России было отменено около ста пятидесяти лет назад — тогда же, когда в США было покончено с рабством. Посмотрите, сколько в этих странах просуществовал дух недоверия и низкой самооценки! В русской душе до сих пор живет рабское убеждение, будто человек не способен влиять на свою судьбу. Это позволило царю и коммунистам удержаться у власти даже после освобождения крепостных... и во многом объясняет популярность нынешнего правительства.

— Периоды угнетения шли один за другим, — говорит Юрьич. — В 1917-м коммунисты уничтожили тонкую прослойку общества, представители которой начали было поднимать голову после отмены крепостного права в 1861 году, — кулаков, новую интеллигенцию и ведущих ученых. Их либо убивали, либо вынуждали эмигрировать — так Запад заполучил Сикорского, Бунина и многих других. Homo rusicus генетически предрасположен рассчитывать не на себя, а на какие-то высшие силы. У него было мало возможностей проявить свой интеллект и таланты. Как писал поэт Н. А. Некрасов: «Вот приедет барин — барин нас рассудит».

По мнению Юрьича — инженера по образованию — отсутствие личной ответственности объясняет тот факт, что российские инновации редко поступают на рынок с подачи русских: чтобы превратить идею в продукт, требуется решимость, которая рождается из ощущения ответственности за дело как за свое.

Перестройка середины 1980-х годов, в ходе которой Михаил Горбачев попытался реорганизовать политическую и экономическую жизнь страны, дала людям возможность открыть глаза и начать думать самостоятельно.

— Однако привить мировоззрение, основанное на ответственности за свои действия и на свободе мысли, можно только через систему образования, а этого в обозримой перспективе не предвидится, — добавляет Юрьич. — Хотя многие всё же научились преодолевать инфантильность, характерную для советских граждан, и брать на себя ответственность за свою судьбу.

Чем больше перемен

В 1990-е годы на Восток прокатилась волна капитализма, бесповоротно меняя всё на своем пути. Склонность к потреблению стала просто неукротимой — как и пробки на дорогах, которые часто достигают своего апогея вблизи торговых центров.

Но многих среднестатистических россиян этой волной смыло за борт. Даже те, кто обрел в постсоветской России успех и счастье, ностальгируют по ушедшим временам. Им приходится привыкать к новой действительности в виде низкопробного и дорогого «государственного» образования и здравоохранения; перемены происходят и в самом обществе. В интеллектуальном пространстве образовались зияющие дыры: излюбленные традиции ушли навсегда, стало труднее завязать дружбу — остается всё меньше потребности во взаимовыручке и всё меньше времени; разговорам на кухне пришли на смену отупляющие телевизоры с плоским экраном и интернет, в котором находятся ответы на все вопросы.

Понятие «дружба народов», обозначавшее в советскую эпоху уважительное взаимодействие между этническими группами в составе населения СССР, отошло на второй план, когда мигранты начали соперничать с местными жителями в борьбе за рабочие места и социальное обеспечение. На границах и между представителями разных национальностей вспыхивают конфликты — реальные и воображаемые. Семьи, живущие по разным бывшим советским республикам, разделены политическими маневрами и военными конфликтами. Дворы, которые раньше кишели детьми, собиравшимися после школы, чтобы вместе исследовать территорию и учиться строить отношения, теперь закрыты шлагбаумами и заставлены припаркованными автомобилями и мусорными баками.

Филиппыч, пенсионер, несколько лет назад уехавший в Калифорнию, с любовью вспоминает ощущение чуда, с которым простые советские жители принимали в 1990-х годах от иностранцев элементы их высокого уровня жизни. Батончик «Сникерс», порезанный на десяток кусочков, мог доставить радость целой компании приятелей.

Русской деревни — пасторальной и вечно навеселе, той, где никогда не запирались двери и где любой посторонний мог рассчитывать на бесплатный кров и еду, — больше нет. Евгеньич, 45-летний коренной москвич, занимающий руководящую должность, говорит, что нищета и запустение породили в сельской местности цинизм и алчность. Те, кто может, бегут оттуда в большие города в поисках возможностей для учебы, работы и приобретения товаров, недоступных в родной деревне. В провинциальных городах живут получше, но преимущественно замкнуто: люди тратят свои скромные доходы не на путешествия, а на ремонт квартиры и покупку потребительских товаров — зачастую в кредит.

Культура управления тоже изменилась. Петрович, госслужащий на пенсии, которому сейчас за семьдесят, переживает по поводу того, что политическая элита перестала отвечать за свои действия. В 1987 году Матиас Руст приземлился на Красной площади — министр обороны и с десяток генералов тогда были немедленно отправлены в отставку, и это никого не удивило. В этом году репутация России как спортивной державы была подмочена в связи с допинговым скандалом, а министр спорта — давний друг президента — получил повышение по службе. Сегодня в фаворе «питерские» и те, у кого есть связи в ближнем круге. Несмотря на то, что и в советское время политические лидеры и руководители крупных промышленных предприятий не всегда получали свои должности по заслугам, они представляли куда более широкий срез в географическом плане и придерживались куда более строгой этики поведения.

При этом многие россияне сегодня уверены, что Михаил Горбачев был агентом ЦРУ. А как иначе объяснить события, которые привели к развалу такой могущественной державы, как Советский Союз?

Относительная политическая свобода имеет свои преимущества

Но есть и положительные сдвиги, вызывающие подлинную гордость. С укоренением культа личности разработанная Айн Рэнд философия объективизма перестала восприниматься как отрицательный пример и обрела своих поклонников и подражателей. Как это обычно бывает в России, палка оказалась о двух концах. В то время как некоторые стремятся к достижению поставленных целей, многие возвращаются к безвольному и бездумному существованию в советском духе и живут одним днем, не питая больших амбиций, — на этот раз не в силу блаженного неведения за государственный счет, но в связи с воцарившейся вновь неуверенностью в завтрашнем дне.

Несмотря на то, что маятник качнулся в сторону консерватизма — об этом свидетельствуют и действующие драконовские нормы, и официально насаждаемые представления о нравственности, — многие россияне сегодня придерживаются относительно более либеральных взглядов на гендерные вопросы, нежели в советское время. В нескольких крупных городах есть хотя бы по одному подпольному гей-клубу, которые выживают благодаря национальному принципу «не задавать лишних вопросов и не болтать лишнего». В советское время увидеть женщину за рулем можно было разве что на тракторе или в троллейбусе, а сегодня водители женского пола стали обычным явлением на дорогах.

Политическая свобода — тоже понятие относительное. Один мой друг на примере анекдота рассказал мне о том, как местные жители воспринимают демократию.

«Семейная пара отмечает 50-летие свадьбы.

— Как вам удалось столько лет прожить вместе? — спрашивает мужа один из гостей.

— Очень просто. Когда мы поженились, она сказала, что не хочет никаких разногласий между нами, и предложила разделить полномочия: я принимаю все важные решения, а она — все мелкие.

— И как, получилось? — интересуется гость.

— Прекрасно! У нас никогда не возникало необходимости принимать важные решения».

На самом деле, ситуация с демократией напоминает ту, которая сложилась в США в конце XIX века, — население выманивают на избирательные участки, на выборах фиксируются нарушения, а концепция конфликта интересов находится в зачаточном состоянии, — но по сравнению с советской эпохой это уже большой прогресс.

— Сегодня баллотируются активисты, — рассказывает ветеран Госдепартамента США советолог Игорь Белоусович. — Они мелькают в прессе, их неохотно признают власти предержащие... Кто бы мог представить себе во времена [СССР], что противники действующего режима смогут претендовать на руководящие должности и даже участвовать в работе законодательных органов?

Храм Христа Спасителя (собор Рождества Христова, Кафедральный соборный храм)

Свобода вероисповедания, по крайней мере в отношении основных религий, — еще одно новое средство в арсенале Homo rusicus, позволяющее компенсировать потери. Тысячелетие крещения Руси, которое отмечалось в 1988 году под снисходительным оком гласности, дало толчок возрождению православия. На данный момент 70 процентов населения открыто объявляют себя православными, и истинно верующие люди встречаются во всех слоях общества.

Взгляд наружу

В конце 1980-х годов, в перерывах между поисками источника всемогущих долларов в метро, фарцовщик Саша собирал фантики — яркие обертки от импортной жвачки — и играл в них. В эпоху гласности и советско-американского примирения силами генерального секретаря Коммунистической партии СССР Михаила Горбачева и президента США Рональда Рейгана некоторые начали думать, что пресловутая «помощь свыше», которая раньше была исключительно прерогативой партии и партийного руководства, может теперь исходить от Запада.

В конце 1980-х и начале 1990-х подросткам и молодежи стал открываться более широкий доступ к западным товарам и западной культуре. Запретный плод был сладок. С распадом Советского Союза было несложно прийти к выводу о том, что коммунизм являлся ошибкой. Многие представители того поколения считали, что правительство теперь многому научится у Запада. Демократия была уже буквально за углом.

Такое западничество уходит корнями во времена Петра I, и это отражено в сатирическом романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», вышедшем в 1928 году. Коллектив нэпманов ищет выход из тяжелой экономической ситуации, и «великий комбинатор» Остап Бендер произносит с типично русской смесью сарказма и веры: «Крепитесь. Запад нам поможет». Однако эта вера не всегда была непоколебимой: экономические кризисы 1991, 1998, 2008 и 2016 годов склонили некоторых к тому, чтобы усомниться в непогрешимости мирового экономического порядка и целесообразности использования его в качестве примера для подражания. Впрочем, мой друг Юрьич настроен оптимистично:

— В любом случае, благодаря поступлению информации мы стали смотреть на вещи шире.

В то же время правительство без особой радости наблюдало за этим расширением интеллектуального кругозора — свободомыслящие граждане не вписываются в условия монархии или любого другого авторитарного режима. Юрьич приводит такой пример: его учили, что по приказу Сталина многих вернувшихся на родину военнопленных арестовывали как изменников, поскольку они позволили взять себя в плен. Но, как говорит Юрьич, чего Сталин по-настоящему боялся — так это того, что бойцы могут поделиться своими впечатлениями о том, как хорошо живут в Германии.

Коммерция, потребительские расходы, коммунистическое наследие

Дверь приоткрыта

Михалыч согласен с тем, что дверь на Запад по-прежнему лишь немного приоткрыта. Уровень взаимодействия сейчас незначителен. Представители неорусского меньшинства — 1 процент населения — стали ездить по миру в турпоездки, на учебу или в командировки. Запад проник в их душу — по крайней мере, на поверхности. Но опыт таких поездок и общения с бесстрашными иностранцами, приехавшими в Россию учиться или работать, имеет лишь незначительная доля всех россиян.

Зарплаты на уровне прожиточного минимума, динамика рынка труда и процедуры регистрации делают российское общество весьма немобильным — особенно в регионах. Подавляющее большинство россиян читают об иностранцах в книгах и смотрят зарубежные фильмы, но имеют лишь смутное представление о том, как на самом деле живут за границей. Самые обыденные вещи способны поразить их до глубины души. Леночка, молодая женщина из центральной части России, рассказывает об учительнице из своего провинциального городка, которая описала в местной газете свои впечатления от поездки в Европу: по ее словам, местные аборигены (так русские иногда называют уроженцев других стран) ведут себя очень дисциплинированно и бросают мусор в урны. Практика раздельного сбора мусора потрясла ее еще больше.

Естественно, в народе возникает недовольство. В биографии Владимира Жириновского, написанной в 1995 году, ее автор Владимир Карцев пытается объяснить это явление, предлагая американскому читателю поставить себя на место русского человека, живущего в постсоветском хаосе. В качестве примера он приводит гипотетическую зеркальную ситуацию: «Дженерал моторс» и «Дженерал электрик» перекуплены и захвачены местными шерифами, «Локхид» производит кастрюли и сковородки, Техас ведет кровавую войну с Арканзасом, Гавайи, Нью-Мексико и Аляска провозгласили независимость и призывают к джихаду против правительства США, а по телевизору идут только старые русские фильмы и реклама водки «Столичная».

Сейчас в стране выделяется финансирование на съемки отечественных телепередач и кинофильмов. С того момента как начался нынешний геополитический сдвиг, набрали силу антизападные настроения. При этом, судя по итогам опроса, проведенного Левада-Центром в прошлом году, больше половины населения считают телевидение самым надежным источником информации. А в условиях нехватки у населения полученных из первых рук сведений об иностранцах телевизионщикам легче всего подхватить тенденцию к критике Запада. Так, они при спонсорской поддержке государства навязывают зрителям определенную точку зрения: Запада следует бояться, на Западе наблюдается падение нравов, — и так далее.

И хотя этот маятник, как флюгер, показывает, куда дует ветер в этой вечно двойственной стране, он отбрасывает тень только на поверхность. Всё иностранное было, есть и всегда будет круто — по крайней мере в том, что касается электроники, еды и кино. Однако антизападные веяния оказывают опасное влияние на мировоззрение. По данным опроса, проведенного Левада-Центром в 2015 году, 31 процент россиян убеждены в том, что США могут напасть на их родину.

Подавляющее большинство россиян по-прежнему уверены в могуществе своей страны: 25 процентов считают, что Россия уже является «великой державой», и еще 49 процентов полагают, что она станет таковой в ближайшем будущем, как показывают результаты опроса за 2016 год. Интересно, что в 2014 году «главными показателями» этого могущества, по мнению респондентов, были «развитая экономика» страны и «сильная армия» — о них упоминали, соответственно, 52 и 42 процента опрошенных. Сейчас вес этих факторов упал до 37 и 26 процентов соответственно. В этом году 38 процентов участников заявили, что, по их мнению, могущество страны определяется прежде всего «благополучием ее граждан». Сказывается воздействие шквала телепередач под знаком «Всё хорошо!», в которых, как сказал один умный человек, «процветание становится состоянием души». При этом экономическая и иная статистика указывает на снижение уровня жизни.

Неорусские, в свою очередь, не доверяют тому, что видят по телевизору. Им тревожно. По данным еще одного опроса Левада-Центра, проведенного в июле, из пятисот руководителей высшего звена, работающих в отечественных и зарубежных компаниях на территории России, 42 процента хотели бы эмигрировать. В то же время число приезжающих в страну зарубежных специалистов резко сократилось: по данным информационного агентства «РосБизнесКонсалтинг», количество разрешений на работу, выданных высококвалифицированным европейским специалистам в области управления, в 2015 году снизилось по сравнению с 2013 годом на 57 процентов.

Что делать?

По мнению Юрьича, лучший способ достучаться до россиян — проанализировать обман:

— Наше правительство хочет, чтобы любовь к родине у людей равнялась любви к государству.

Но родина — это не государство; это люди, земля, культура. Западу следует понимать это и выстраивать любую коммуникацию именно на этой основе, разграничивая эти понятия при высказывании любого комментария или критического замечания в отношении государства. Не надо говорить «русские аннексировали Крым», надо говорить «российское правительство аннексировало…».

Михалыч сохраняет спокойствие, подливает чай и отмечает, что отношения России и Запада следует рассматривать как взаимодействие разных цивилизаций:

— Мы пока на начальном этапе знакомства. Этот процесс предполагает болезненные моменты: обе стороны имеют завышенные ожидания. Успех в дипломатических, деловых и личных отношениях ждет тех, у кого есть вера и долгосрочная стратегия. И не забывайте: это маятник. Он качается туда-сюда.

Замечание Михалыча о том, что 75 процентов населения нуждаются в авторитарном стиле правления, объясняет огромную популярность Владимира Путина. Показательно, что, несмотря на попытки телевидения привить населению стадное чувство, проявляющееся, в частности, в буйном поведении толп футбольных болельщиков, у Михалыча такая вера есть. Он убежден, что если бы задиристый россиянин отделился от толпы и встал лицом к лицу с иностранцем как самостоятельная личность, его напускной национализм и бравада быстро слетели бы, уступив место свойственному русской душе смирению… может быть.

Для облегчения взаимопонимания следует помнить о более тонких пластах истории и культуры.

38-летняя Татьяна, которая родилась на Урале, много лет прожила в Москве, но потом переехала в Италию, подальше от поверхностной материалистической суеты, охватившей, по ее словам, российскую столицу, поясняет различия в менталитете на примере аналогии с семейными отношениями:

Народный мемориал на месте убийства политика Бориса Немцова

— Путинской России всего 16 лет — это подросток (думаю, мальчишка) со всем своим тестостероном, неуверенностью в себе и потенциалом развития. США — это озадаченный, зацикленный на себе родитель средних лет, периодически пытающийся найти общий язык со своим чадом. А есть еще чересчур снисходительная бабушка-Европа, которая не очень-то понимает, что происходит, но в отношениях с людьми руководствуется мудростью.

Вся надежда на Колю

И, наконец, есть двоюродный брат Коля. Ему за шестьдесят, и он живет в деревне в 250 километрах к северу от Москвы. В советское время он был профессиональным пожарным, а в начале 1990-х впервые поехал в Польшу за дешевыми западными бытовыми товарами, чтобы перепродать их на родине. Он создал свой бизнес, купил деревянный сруб с небольшим участком и отправил сына учиться. Теперь они с женой занимаются огородом, разводят кур и пчел. Стоически, как фермер с вилами на картине Гранта Вуда «Американская готика», Коля живет и процветает, полагаясь только на себя, на веру в высшие силы и на квазитолстовскую философию подозрительности по отношению к государству. Правда, в отличие от Льва Николаевича, он любит мясо и самогон… но без фанатизма. Как у большинства русских, его идеология построена на здоровом уважении к судьбе.

— Правда ли, что большинство россиян теперь мыслят иначе? — спросил я у него.

— Нет, — без колебаний ответил Коля.

— А вы?

— У меня произошла моя личная перестройка. А у многих — нет.

Contact Me

Блог

Четыре сотни и три десятка лет русского менталитета

December 12, 2016Justin Lifflander